«Кормление медведя» – таким звучным образом озаглавил свой анализ системы материально-технического обеспечения российской армии на портале War on the Rocks подполковник Алекс Вершинин, ветеран боевых операций в Ираке и Афганистане, а ныне эксперт по моделированию и симуляциям военных экспериментов для НАТО и армии США. Перевод основных положений публикации представлен изданием discover24.ru.
“Наращивание войск России вдоль границы с Украиной явно привлекло внимание политиков из Киева и Вашингтона, а недавние варгеймы однозначно подтвердили, что российское правительство может успешно осуществить крупномасштабное вторжение даже в страны-члены НАТО – Прибалтику и Польшу“, – пишет Вершинин.
Большинство этих военных игр, таких как балтийское исследование RAND, было основано на моделировании нападения России, направленного на захват территории, а затем ее быстрое военное укрепление. Это создает дилемму для НАТО: начать дорогостоящую контратаку и рисковать большими жертвами и возможно, ядерным кризисом, или признать успех России свершившимся фактом, подрывая веру в авторитет альянса.
Хотя у российской армии определенно есть боевая мощь для реализации этих сценариев, имеется ли у России структура тыловых сил для поддержки таких операций? В западных варгеймах на это нет ясного ответа.
В начальном наступлении – в зависимости от участвующих боев – российские войска могут достичь ранних целей, но материально-техническое обеспечение потребует перерывов в действиях. В результате крупный захват земель будет нереален как свершившийся факт. Российская армия обладает достаточной боевой мощью для захвата целей, но у нее нет материально-технических сил, чтобы сделать это одним толчком без паузы для перезагрузки своей инфраструктуры жизнеобеспечения.
Нет ответа и на вопрос о том, зачем РФ могут понадобиться подобные проявления агрессии. Отметим, что официальные представители МИД, как и пресс-секретарь президента Песков, неоднократно отмечали, что действия российской армии никому не угрожают и проводятся исключительно на собственных территориях.
Специалисты по планированию НАТО должны разрабатывать планы с упором на использование российских логистических проблем, а не на попытках устранить неравенство в боевой мощи. Это включает в себя втягивание российской армии вглубь территории НАТО и максимальное растяжение российских линий снабжения с одновременным нанесением ударов по логистической и транспортной инфраструктуре, такой как грузовики, железнодорожные мосты и трубопроводы.
Вступление в решающую битву непосредственно на границе сыграет больше на руку России, позволив сократить дальность поставок и компенсировать ее нехватку материально-технического снабжения.
Российские логистические возможности, на которые могут опираться службы Тыла вооруженных сил России, не рассчитаны на крупномасштабное наземное наступление вдали от своих железных дорог. Внутри войсковых соединений российские подразделения жизнеобеспечения по размеру на порядок меньше, чем их западные аналоги. Только бригады имеют эквивалентные логистические возможности, но и это не является точным сравнением.
Российские соединения имеют только три четверти числа боевых транспортных машин по сравнению с их американскими аналогами, но почти в три раза больше артиллерии. Российские бригады имеют два артиллерийских дивизиона, ракетный дивизион и два дивизиона ПВО на бригаду, в отличие от одного артиллерийского дивизиона и прикрепленной роты ПВО на бригаду США. В результате наличия дополнительных дивизионов артиллерии и ПВО российские потребности в логистике намного больше, чем у их американских коллег.
Кроме того, в российской армии попросту не хватает специализированных бригад материально-технического обеспечения для каждой общевойсковой армии, считает подполковник. Обзор Military Balance, опубликованный Международным институтом стратегических исследований, показывает наличие лишь 10 таких бригад, обеспечивающих 11 общевойсковых армий, одну танковую армию и четыре армейских корпуса.
Причем Западное и Южное командование России имеет по три армии и только по две бригады материально-технического обеспечения для их поддержки. Генштаб России, вероятно, пошел на этот риск, потому что у этих командований самая развитая железнодорожная инфраструктура.
Главный козырь россиян – 10 железнодорожных бригад, аналогов которым на Западе нет. Они специализируются на охране, строительстве и ремонте железных дорог, а подвижной состав предоставляют гражданские государственные компании.
Уникальность России в том, что с точки зрения логистики ее вооруженные силы крепко привязаны к железной дороге – от завода до армейской базы и к общевойсковой армии и, где это возможно, к уровню дивизии / бригады. Ни одна другая европейская страна не использует железные дороги так, как российская армия. Отчасти причина в том, что Россия такая огромная по территории.
Но есть и загвоздка – в том, что российские железные дороги шире по колее, чем остальная Европа. Только страны бывшего Советского Союза (в том числе страны Балтии) и Финляндия до сих пор используют российский стандарт. В Польше есть только одна железнодорожная линия с широкой колеей , которая проходит от Кракова до Украины и не может быть использована российскими войсками без предварительного захвата Украины. Из Беларуси в Варшаву нет ширококолейных линий.
Железнодорожное движение, пересекающее границы, обычно останавливается для перегрузки груза или использует регулируемые железнодорожные вагоны и переключает двигатели (которые не могут регулироваться). Во время войны маловероятно, что российская армия захватит достаточно западных локомотивов, чтобы поддержать свою армию, заставляя их полагаться на грузовики.
Это означает, что возможности обеспечения устойчивости железных дорог российской армии заканчиваются на границах бывшего Советского Союза. Попытка пополнить запасы российской армии за пределами железнодорожной сети российской колеи вынудила бы их полагаться в основном на свои силы грузовиков, пока железнодорожные войска не смогли перенастроить / отремонтировать железную дорогу или построить новую.