Учитывая скорый выход Великобритании из Евросоюза, все большее числе британцев стараются переехать в Германию или записаться на курсы немецкого языка. Многие задались закономерным вопросом, сможет ли немецкий стать традиционным деловым языком в ЕС благодаря происходящим событиям?
«Peter Piper picked a peck of pickled peppers», – если вы являетесь носителем английского языка, то наверняка споткнулись об данную фразу при первом ее произношении. Если нет, то пожелаем вам удачи в попытке произнести все детское стихотворение о Питере Трубаче вслух.
Как и большинство других языков, английский имеет немало так называемых «скороговорок» – труднопроизносимые фразы, рассчитанные на то, чтобы подловить даже самых красноречивых носителей языка.
Неудивительно, что этот феномен переходит на совершенно новый уровень, когда речь заходит о немецком языке, который известен своей сложностью. Интересен тот факт, что даже «Zungenbreacher», ближайший эквивалент «скороговорок», отражает совершенно иной подход к языку: в Германии ваш язык (Zunge) не подлавливают, а по-настоящему ломают (Breacher) при попытке сказать труднопроизносимые фразы.
Неудивительно, что разочарованный Марк Твен писал о немецком, как о бессистемном и скользком языке, который «крайне неуловим для понимания».
Из-за его сложности в последние годы в информационном поле начали гулять слухи о том, что он начал потихоньку умирать, находясь под сильным давлением со стороны английского языка, влияние которого на Европу и весь мир постоянно увеличивается. Однако надвигающийся Brexit может привести к тому, что Британия потеряет не только политическое и экономическое влияние на Евросоюз, но также и языковое. Если это в итоге произойдет, то сможет ли немецкий заполнить возникшие пробелы?
Многие англичане, пытавшиеся выучить немецкий язык с нуля, надеются, что этого не произойдет. Дело в том, что этот язык имеет три разных грамматических рода, четыре окончания для существительных и настолько сложный порядок слов, что на прошлой неделе я уверенно сказал кассиру, попросившему у меня ID, что родился в 1969 году вместо «96-го», чем опозорил себя на весь супермаркет.
Но самой худшей частью немецкого языка являются его длинные соединения. Неизвестно, была ли репутация немцев как бескомпромиссных логиков создана их языком или, напротив, язык базировался на этой репутации. Однако длинные немецкие соединения являются отличным примером их менталитета.
Для создания новых существительных в немецком языке достаточно просто соединять друг с другом слова, стоящие рядом. В результате и получаются такие монстры, как «Ringdfleischeitkeittierungsüberwachungsaufgabenübertragungsgesetz». Это слово имеет следующее значение: «закон о делегировании обязанностей по надзору за маркировкой крупного рогатого скота и говядины». Впрочем, в 2013 года оно было выброшено из лексикона. В английском языке есть несколько слов, которые даже в одиночку могут считаться скороговорками, но в немецком их сотни.
Его сложность, возможно, является одной из движущих сил, обусловливающих все более широкое распространение так называемых «Denglish» (гибридные слова, включающие в себя элементы немецкого и английского языков) среди молодежи, живущей в Германии. Этот феномен привел к тому, что в 2013 году Deutsche Bahn представил словарь с гибридными фразами и словами, поощряя тем самым их использование и заставляя власти побеспокоиться о выживании национального языка.
Новый деловой язык?
Английский и французский являются традиционными деловыми языками в Евросоюзе, несмотря на тот факт, что немецкий считается наиболее распространенным языком на континенте.
В 2013 году, возможно из-за паники, возникшей после выхода словаря от Deutsche Bahn, канцлер Ангела Меркель призвала к большему использованию немецкого языка в ЕС, как при обычных разговорах, так и в деловых беседах. Британцы, конечно же, всегда могли обойтись без знания французского или немецкого, что согласно недавнему опросу раздражает жителей обеих стран.
Однако учитывая Brexit, британцы в скором времени могут лишиться своего преимущества. В прошлом году Жан-Клод Юнкер сделал весьма смелое заявление, сообщив, что «английский постепенно теряет свое влияние в Европе». Его высказывание, может быть, и было излишне громким, однако основания для него все же имеются: как только Британия покинет ЕС, в нем не окажется стран, у которых английский является официальным языком (Ирландия и Мальта, став членами Евросоюза, выбрали ирландский и мальтийский языки).
Доктор Анатолий Стефанович, лингвист из Свободного университета Берлина, заявил, что английский является «общемировым Линга франка», которым в частной жизни будут пользоваться многие подвижные молодые (и старые) люди по всей Европе для общения между собой. Однако его применение в публичных и деловых разговорах все еще не ясно.
Доктор Стефанович утверждает, что «он останется важным деловым языком в ЕС», однако другие исследователи не согласились с ним, отмечая, что «сохранение английского в качестве официального языка Евросоюза станет проблематичной, если Brexit все же состоится».
Если последний вариант окажется верным, то в конечном итоге пример бизнесменов и политиков может повлиять на обычных людей, что приведет к ослабеванию английского языка.
Подобный исход событий не остался незамеченным со стороны британцев, которые после референдума установили, что изучение европейских языков может помочь им в совершении различных сделок.
Судя по всему, большинство из них сделали ставку на немецкий язык. Институт Гёте в Лондоне указал на резкое увеличение числа взрослых учащихся, которые занимаются изучением немецкого. К тому же, начиная с 2016 года, тысячи британцев решили перебраться в Германию. Большое количество британских предпринимателей переместили свою деятельность в данную страну, опасаясь возникновения нестабильной ситуации на родине.
Уже свыше 100 000 человек по всему миру говорят на немецком. Если нынешние тенденции сохранятся и Brexit все же произойдет, то английский начнет ослабевать, а немецкий получит толчок к развитию. Марк Твен однажды написал, что «немецкий язык нуждается в изменениях», однако вскоре все большее число людей будут сталкиваться с непроизносимыми немецкими Zungenbrecher. Кроме того, у британцев появился шанс наконец-то изменить свою репутацию моноглотов (в противовес полиглотам).