Соединенные Штаты находятся на пороге десятилетий борьбы за военное преимущество с Китаем. Эволюция отношений между Соединенными Штатами и СССР может преподать уроки и дать представление о том, как будут развиваться отношения с Китаем. В ходе холодной войны соотношение сил между двумя антагонистами резко менялось. Иногда драматические технологические или политические изменения приводили к внезапным переменам, но по большей части все происходило медленно. Стоит посмотреть, как Соединенные Штаты и СССР рассматривали разные варианты военных действий на разных этапах борьбы.
В этом контексте стоит рассмотреть завершающие этапы противостояния в Центральной Европе. AirLand Battle, план опубликованный в 1982 году и учрежденный в середине 1980-х годов, представлял собой окончательный вариант ответа армии США на то, как сражаться и побеждать Советский Союз. Соответствующая статья была опубликована иностранным порталом The National Interest, перевод представлен изданием discover24.ru.
Происхождение
Две войны показали необходимость переосмысления американской стратегии ведения войны на суше. Первой была война во Вьетнаме, которая втянула армию США в длительную нерегулярную кампанию, повлиявшую на ее традиционные сильные стороны и в конечном итоге подорвавшую способность армии полагаться на новобранцев для удовлетворения своих потребностей. Второй была война Судного дня, в которой советское и западное оружие оказалось неожиданно смертоносным в руках арабов и израильтян. В увеличенном масштабе опыт показал, что война на центральном фронте НАТО будет чрезвычайно затратной с точки зрения боеприпасов и транспортных средств. Обычные боеприпасы с высокоточным наведением (PGM) могут нанести ядерный ущерб армии в движении; в сочетании со все более мощными информационными технологиями они могли полностью сорвать наступление врага.
Первым ответом стала активная оборона, которая в некотором роде напоминала эластичную оборону, установленную рейхсвером в Первой мировой войне, а также гибкую оборону, применявшуюся вермахтом на Восточном фронте во время Второй мировой войны. Активная оборона потребовала бы, чтобы силы НАТО переместились через ряд оборонительных позиций, используя PGM, чтобы жестоко атаковать наступающие силы Варшавского договора и направить советские войска в несколько управляемых коридоров. Активная оборона предполагала быструю войну, поскольку обе стороны исчерпали свои запасы техники и боеприпасов.
Но многие в армии скептически относились к активной обороне. Казалось, что это уступило инициативу Советскому Союзу, позволив Красной Армии принять ключевое решение относительно того, где будет происходить центральное сражение. Активная защита не была статической, она включала в себя гибкую концепцию смены оборонительных позиций, чтобы максимизировать советские издержки и потери НАТО. В отличие от кажущейся статической природы активной обороны, воздушная битва создаст пространство для начала наступательных операций по флангам Варшавского договора. Армия США продолжала маневрировать, даже когда советские войска продвигались вперед, и она не ограничивала этот маневр отступлением от одной установленной оборонительной позиции к другой, вместо этого осуществлялась оппортунистическая атака против любой предполагаемой советской слабости.
AirLand Battle также стремился использовать то, что планировщики США считали профессиональным преимуществом в области командования и управления. Начиная с последних этапов Первой мировой войны наступательные маневры потребовали значительной передачи полномочий местным младшим командирам. Эта делегация требовала доверия к возможностям этих командиров, доверия, которое в значительной степени не проявлялось в советском подходе к наступательной войне. Американские специалисты по планированию считали, что более гибкие командные структуры вместе с более профессионально обученными младшими командирами могут помочь подорвать чрезмерно иерархический подход Красной Армии к ведению боевых действий на оперативном уровне.
Активная оборона и воздушное сражение соответствовали периоду в истории ВВС США, который был схож с плачевным периодом в истории армии. Вьетнам поднял ряд вопросов относительно того, как ВВС планировали вести обычную войну, и смена поколений в ВВС США привела к руководству организацией группу «генералов-истребителей». Эти генералы были более склонны серьезно относиться к необходимости сражаться и выигрывать обычную войну против Советского Союза в Центральной Европе, и, следовательно, более охотно интересовались тем, как армия планировала вести этот бой. Это помогло создателям AirLand Battle осмыслить распространение боевых действий в советский тыл, где резервы врага, штаб и логистика будут подвергаться атакам со стороны различных авиационных средств.
И хотя в AirLand Battle были отвергнуты некоторые из операционных концепций активной защиты, он не отличался принципиально от своего предшественника в том, как технологии сделали оружие дальнего действия все более смертоносным. AirLand Battle также стремился использовать в своих интересах распространение платформ, которые могли предоставлять информацию о событиях в боевом пространстве. К ним относятся пилотируемые самолеты, а также спутники и беспилотные летательные аппараты. Этот информационный взрыв потребовал интеграции, что привело к концептуальному мышлению, аналогичному сетевой центрической стратегии, которой сегодня руководствуются американские военные.
В действии
Конечно, армии США никогда не приходилось сталкиваться с Красной армией в бою. Распад Советского Союза сделал обычный баланс в Центральной Европе неуместным, по крайней мере, на десятилетия. Но AirLand Battle руководил размышлениями армии об освобождении Кувейта в 1991 году, операции, которая не требовала поражения советских войск, но включала в себя смелую маневренную войну против мобильного противника. Наступательное мышление, стоящее за AirLand Battle, в сочетании с его интеграцией информации и технологий в планировании боя, также помогло заложить основу для первой победы США в Ираке в 2003 году.
В то же время упор на решительную победу обычных вооружений был в некотором роде реакцией на неспособность повлиять на решение во Вьетнамской войне; в Ираке армия США, к своему большому огорчению, обнаружит, что решительное поражение врага не дает политического ответа на проблему населения, не смирившегося с поражением. По иронии судьбы, победа в войне с обычным маневром привела к тому же результату в Ираке, о котором армия США пыталась забыть после Вьетнама.
Тем не менее, наследие AirLand Battle остается в основном положительным. Это заложило наступательный маневр в арсенал армии США после Вьетнама. Это также оказалось интеллектуальной основой, открывающей пространство для нового мышления об интеграции технологий. Как предположил Стивен Мец: «Результатом, однако, стал не радикально новый взгляд на войну, а сочетание новых технологий с оперативными концепциями, которые Паттону или Гудериану показались бы комфортными… Тем не менее, история может продемонстрировать, что истинное значение этого периода для армии США имело не осмысление воздушно-наземных сражений, а внедрение традиции с творческим направлением и самоанализом».