Джакомо Бигджио, преподающий право в Бристольском университете (Великобритания), подчеркивает, что военные действия происходят не в правовом вакууме, а регулируются международным гуманитарным правом (МГП). Источник: The Conversation.
Напряженность на Ближнем Востоке, пишет Бигджио, достигла нового пика после того, как 17 и 18 сентября в различных городах Ливана и Сирии взорвались тысячи пейджеров и радиостанций, используемых членами «Хезболлы». В результате этих атак, приписываемых Израилю, власти которого никак не прокомментировали эту информацию, погибло не менее 30 человек и более 3000 получили ранения.
Сейчас многие западные аналитики и политики высказывают схожее мнение о том, что конфликт между Израилем и «Хезболлой», лишь усиливающийся все последние 11 месяцев конфликта в секторе Газа, перерастет в открытую войну.
С тех пор, как атаки ХАМАС 7 октября 2023 года спровоцировали яростный ответ Израиля в секторе Газа, Израиль и «Хезболла» были вовлечены в ряд трансграничных военных столкновений. Эти боевые действия квалифицируются как так называемый «немеждународный вооруженный конфликт», к которому применяются нормы МГП и правила, изложенные, среди прочего, в Женевских конвенциях.
Преследуя целью защиту гражданского населения во время войны, Женевские конвенции опираются на основополагающие принципы «различия» и «соразмерности».
Что говорит международное право
Принцип «различия» по сути требует от воюющих сторон всегда проводить различие между гражданским населением и комбатантами.
Последние являются законными целями и могут быть атакованы в любое время. Но преднамеренное нападение на гражданских лиц недопустимо и является военным преступлением, согласно Римскому статуту Международного уголовного суда. С этой целью военные командиры обязаны сделать все возможное, чтобы удостовериться в том, что целью нападения не является гражданское лицо.
Даже если предположить, отмечает Бигджио, что в момент израильских атак радиостанции и пейджеры использовали исключительно члены «Хезболлы», это вовсе не означает, что их всех следует считать комбатантами (и, следовательно, законными целями). Согласно МГП, комбатант – «член вооруженных сил стороны конфликта». К таким членам относятся «все организованные силы, группы и подразделения, находящиеся под командованием, ответственным перед этой стороной конфликта за поведение своих подчиненных».
Напротив, любой человек, не входящий в состав вооруженных сил стороны конфликта, признается гражданским лицом и подлежит защите МГП.
Нет сомнений, что члены военных крыльев «Хезболлы» являются «членами вооруженных сил», поэтому они квалифицируются как комбатанты. Но те члены политического крыла «Хезболлы», которые не являются комбатантами, должны рассматриваться как гражданские лица и, соответственно, защищены от нападений.
Гражданские лица могут быть лишены защиты МГП от нападения на то время, пока они принимают непосредственное участие в боевых действиях. Этот порядок включает в себя определенное поведение, такое как преднамеренное убийство гражданских лиц и осуществление действий, отрицательно влияющих на военный потенциал стороны вооруженного конфликта – к примеру, планирование атак на Израиль.
Но если от взрывающихся пейджеров пострадали только члена боевого крыла «Хезболлы»? Даже в этом случае соблюдение принципа «различия» будет признано недостаточным, поскольку атака должна также соответствовать принципу «соразмерности».
Упомянутый принцип требует, чтобы ожидаемый «сопутствующий ущерб» (то есть случайные убийства или ранения гражданских лиц) не был чрезмерным по сравнению с «конкретным и прямым военным преимуществом», ожидаемым от атак.
Осуществление атаки с преднамеренным осознанием того, что она нанесет чрезмерный сопутствующий ущерб, является военным преступлением.
Сопутствующий ущерб
В результате «пейджерных» атак 17-18 сентября на Ливан и Сирию погибло несколько мирных жителей. Среди них были девятилетняя дочь члена «Хезболлы», 11-летний мальчик и по меньшей мере два работника служб здравоохранения. Более того, в результате атак были ранены еще тысячи других людей, включая иранского посла в Ливане.
Хотя и неизвестно, пишет Джакомо Бигджио, сколько из убитых или раненых были гражданскими лицами, кажется логичным, что уровень сопутствующего ущерба, который можно ожидать от этих атак, будет существенным. В конце концов, пейджеры и радиостанции были дистанционно подорваны одновременно, взорвавшись в многолюдных местах, таких как рынки и похоронные процессии. В подобных ситуациях вероятность убийства и ранения гражданских лиц чрезвычайно высока.
Эти обстоятельства указывают на то, что ожидаемый сопутствующий ущерб заведомо превышал военное преимущество, ожидаемое от «пейджерных» атак, которое на момент написания данной статьи оставалось неясным.
Но важно отметить также то, что критерии «чрезмерного» случайного ущерба являются предметом постоянных разногласий. С одной стороны, есть такие гуманитарные организации, как Международный комитет Красного Креста, считающие, что обширный сопутствующий ущерб всегда чрезмерен. Другие стороны, включая израильское правительство, убеждены, что даже обширный случайный ущерб допустим, если атака приводит к значительному военному преимуществу.
Британский правовой эксперт считает, что израильская интерпретация сопутствующего ущерба должна быть отвергнута. Позиция Израиля в этом переворачивает цели МГП по защите гражданского населения с ног на голову и допускает ничем неограниченную войну.
По экспертному выводу Бигджио, основанному на имеющейся открытой информации, атаки с использованием пейджеров и раций, осуществленные Израилем против членов «Хезболлы», в значительной степени нарушают принципы различия и соразмерности. Другими словами, недавние атаки при помощи личных гаджетов вполне могут быть приравнены к военным преступлениям.