Уход президента Джо Байдена из Афганистана – это катастрофическая моральная и стратегическая ошибка, которая определит его наследие. Это также усложнит его сосредоточение на соперничестве великих держав (с Китаем и Россией). Такое мнение высказывает на сайте 19FortyFive, рупоре американских «ультраконсерваторов», политолог Анна Борщевская – старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики. Представляем перевод основных положений ее статьи.
«Нельзя винить Россию в том, что она немного самоуверенна по поводу того, что происходит в Кабуле», – сказал Федор Лукьянов, советник Путина по внешней политике и редактор влиятельного журнала «Россия в глобальной политике».
Действительно, реакция российских государственных СМИ демонстрирует явное ликование. «Америка больше не имеет значения», – заявил один российский политолог в 60-минутном российском телешоу, добавив, что России следует продолжать «тихо душить Соединенные Штаты».
Безусловно, вывод американских войск представляет собой проблемы для России. Но это создает и новые возможности для Путина. Он не только борется с терроризмом, но и стремится ослабить возглавляемую США либеральную архитектуру безопасности после Второй мировой войны в пользу своего видения многополярного мира.
У путинской России много проблем, но он хорошо помнит: Советский Союз вышел из Афганистана, потерпев поражение в 1989 году, а вскоре после этого рухнул и проиграл холодную войну. Путин, для которого эти годы были определяющими, всегда хотел расплаты. Хотя распад СССР был трагедией для Путина, поскольку он означал потерю власти и статуса, он также извлек ряд важных уроков.
В отличие от своих советских предшественников, Путин для достижения своих целей сосредоточился на прагматизме, а не на идеологии. Да, Путин с самого начала поддерживал возглавляемое США вторжение в Афганистан, но в конечном итоге его поддержка была условной. Так, в 2009 году Москва оказала давление на Кыргызстан, чтобы тот закрыл авиабазу «Манас», которую страна сдавала в аренду Соединенным Штатам. Американское присутствие в Средней Азии беспокоило Москву не меньше, чем угроза со стороны талибов; Путин не хотел, чтобы американские базы действовали в этом регионе, исторически уязвимом «мягком подбрюшье» России. На протяжении многих лет Москва работала над наращиванием влияния в Афганистане не только из соображений безопасности, но и с целью ослабить Запад и НАТО.
Нынешнее отношение Москвы к Афганистану остается сложным, но в конечном итоге подчеркивает антиамериканские приоритеты. В прошлом месяце министр иностранных дел России Сергей Лавров назвал талибов «здравомыслящими» людьми, которые заявили, что не планируют создавать проблемы в Средней Азии и будут «бескомпромиссно» бороться с ИГИЛ (организацией, запрещенной в России как террористическая).
Действительно ли российские официальные лица верят, что Талибан превратится в ответственного участника региональной политики – это отдельный вопрос. В конечном счете позиция Москвы – откровенно циничная. Помимо наслаждения поражением Америки, Путин сосредоточится на том, чтобы все происходящее не затрагивало интересы Кремля, чтобы по-прежнему «хорошо выглядеть». Спецпредставитель России в Афганистане Замир Кабулов заявил в прошлом месяце, что благодаря многолетнему диалогу России с талибами Москва теперь может «разговаривать с любыми силами в Афганистане», в отличие от «неудачников с Запада». Таким образом, Кремль, вероятно, снова сделает акцент на дипломатии и проецировании военной мощи в регионе.
Хотя многие аналитики ожидали, что Россия застрянет в трясине в Сирии, когда она осуществила военное вмешательство в сентябре 2015 года, Путин стремился сохранить эту операцию ограниченной – видимо, чтобы избежать афганского опыта Советского Союза. Конечно, Афганистан – это не Сирия, но Москва теперь находится в лучшем положении, чтобы сыграть здесь роль миротворца. Поскольку отчаявшиеся афганцы цепляются за борт американских самолетов, покидающих Кабул, в то время как Байден заявил американской общественности, что он не сожалеет о своем решении о выводе войск, влияние Москвы (как и Пекина) может просто расти по-умолчанию.