Папа Римский Франциск решил перевернуть многовековые традиции, внеся значительные изменения в порядок похорон главы Католической Церкви. Его реформы — это шаг к простоте и человечности, отказ от помпезности и излишеств, которые веками сопровождали прощание с понтификами.
Если раньше тело Папы бальзамировали, покрывали лицо восковой маской и укладывали в тройной гроб из кипариса, свинца и дуба, то теперь всё будет иначе. Франциск настоял на отказе от бальзамирования, чтобы избежать “культа тела”, и распорядился использовать лишь один скромный деревянный гроб. Лицо усопшего оставят открытым, без маски, подчеркивая естественность смерти.
Прощание с Папой тоже станет короче: вместо традиционных 4–6 дней верующие смогут проститься с понтификом не более трёх суток. Это решение призвано уйти от ажиотажа и коммерциализации траура. Более того, Ватикан ограничит выпуск сувениров — никаких памятных монет или открыток, чтобы не превращать скорбь в бизнес.
Экологичность — ещё один акцент реформ. Франциск выступил за использование биоразлагаемых материалов и отказ от свинцовых гробов, если это возможно. Надгробие будет простым, без вычурных украшений, чтобы минимизировать вред природе.
Сама церемония сохранит ключевые этапы, но станет менее театральной. После кончины кардинал-камерленго подтвердит смерть и опечатает покои Папы. Тело облачат в белые одежды, без красной моццетты, и поместят в простой гроб. Прощание пройдёт в базилике Святого Петра, а заупокойную мессу проведёт декан Коллегии кардиналов. Погребение, как правило, состоится в гротах Ватикана, если сам Папа не завещал иного места.
После похорон католиков ждут девять дней траура, а затем, через 15–20 дней, конклав соберётся для избрания нового понтифика. Реформы Франциска — это не просто изменение протокола, а отражение его философии: Церковь должна быть ближе к людям, служить им, а не демонстрировать власть и богатство.
Эти новшества уже вызывают споры среди консерваторов, но для многих они стали символом обновления. Франциск словно напоминает: даже в смерти можно оставаться простым человеком, а не экспонатом для истории.