На фоне переезда Музея Лондона (Museum of London) от развалин Лондонской стены на прежнее место в Смитфилде, ему решено возвратить старое название – Лондонский музей (London Museum) – и подобрать совершенно новый логотип, изображающий какающего золотом голубя. Как отмечает автор статьи Филип Хауэлл, профессор географии Кембриджского университета, данный музейный логотип призван символизировать двойственность, неповиновение и миграцию. Источник: The Conversation.
Новый дизайн (см. ниже) представляет собой белого фарфорового голубя, за которым находится «золотой шлепок». Шэрон Амент, директор музея, интерпретировала выбор логотипа как метафору Лондона: «Голубь и его помет в виде шлепка говорят об историчности места, полного двойственности, места, где грязь и блеск присутствовали единовременно два тысячелетия».
В блоге музея объясняется, что голубь был выбран потому, что на протяжении тысячи лет он оставался «беспристрастным и скромным наблюдателем лондонской жизни», отслеживающим изменения в городе и в конечном итоге ставшим символом Лондона.
Неоднозначный логотип
С точки зрения идентичности бренда это, как минимум, смелый выбор. Он вызвал некоторое недоумение: некоторые назвали такой логотип грубым, постыдным и пустой тратой денег. Судя по такой реакции, часть британцев считают голубя не просто неуместным и незначительным, но и отталкивающим.
Это, комментирует профессор Хауэлл, вполне понятно. Городской голубь – наименее любимый пернатый друг (хуже только чайка) в Великобритании, давно зарекомендовавший себя как общественный раздражитель.
Голубиный помет – очевидная проблема Соединенного королевства, учитывая, что каждый голубь сбрасывает около 11 кг экскрементов за год. Стая из 80 голубей (а голуби обожают держаться вместе) произведет почти тонну помета за тот же период. Здания и общественные скульптуры теряют достоинство, будучи обгажены голубиным пометом. Но что еще важнее, так это заболевания, связанные с голубиным пометом, включающие грибковые инфекции легких криптококкоз и гистоплазмоз, а также инфекционное заболевание пситтакоз, красноречиво прозванное орнитозом.
Поэтому неудивительно, что во всем мире голубей считают совершенно нежелательными вредителями, даже «крысами с крыльями», как назвал их комиссар нью-йоркских парков Томас Ховинг в 1960-х.
В городах по всему миру голубей активно отпугивают шипами, сетками и подобными недорогими средствами отпугивания, действующими как «защитная» или (что более честно) «враждебная» архитектура для этих птиц. Послание вполне ясное: голубям здесь не рады.
Однако война городов с птицами безуспешна. Голуби продолжают находить места для гнездования, даже на сверкающих новых объектах застройки. Их британские соперники-чайки прилетают, чтобы полакомиться трупами голубей, попавшими в сетку. Вороны и сороки научились вить гнезда на противоптичьих шипах. Природа находит выход даже в городах, предназначенных для ее сдерживания.
Пиар для голубей
Необходимо отдать должное стойкости и оппортунизму городского голубя. Как указывает Музей Лондона, эта птица существует в британской столице уже давно, будучи потомком одомашненных голубей, завезенных после нормандского завоевания. Сбежав из голубятен, эти крылатые иностранцы последовали своим инстинктам сизых голубей, но сменили морские скалы на городские карнизы, перемычки и архитравы.
Они действительно достойны восхищения, как пример городской дикой природы, восхваляемой естествоиспытателями и городскими экологами. Как заявила Шэрон Амент: «Мы делим этот город со многими другими, включая диких животных. Голуби в Лондоне повсюду, и мы тоже».
Среди противников этой птицы (и нового логотипа Лондонского музея) бытует стойкое мнение, что голубь слишком легко изображается не на своем месте. Как пояснил социолог Колин Джеролмак, голуби являются: «явными нарушителями пространств, которые, как мы считаем, должны быть предназначены исключительно для людей». Это делает голубей, по словам социолога, уязвимыми, но тем же образом, которым уязвимыми становятся также некоторые типы жителей Великобритании.
Было признано, что антипатия к городским животным пугающе быстро превращается в жестокое обращение с людьми, например, с бездомными, которые подобным образом страдают от использования «защитной архитектуры» для их выдворения из городских центров. Как подчеркивает профессор Хауэлл, порядочное общество не будет относиться к людям как к вредителям.
Он видит странное переплетение истории голубей с историями миграции из Карибского бассейна в Лондон и Великобританию, судьбами птиц и людей, которых когда-то приветствовали и даже восхваляли, но теперь все больше поносят, вплоть до создания «враждебной среды».
По словам профессора Хауэлла, он полностью поддерживает Лондонский музей с его какающим голубем. Этот спорный ребрендинг, заключает автор, направляет внимание британцев на долгую историю Лондона, истории его многочисленных сообществ и их пути в столицу, но также и на вклад его менее любимых обитателей, даже тех, у кого есть крылья.